 Львов. Город в который не приезжаешь. В него окунаешься с головой, как в тихую спокойную заводь, в которой лениво плавает, цепляя жирным спинным плавником неподвижную водную гладь пара старых карпов, а по берегу сонно клонит свои распушенные метелки сухой, шелестящий на ветру прошлогодний камыш...
Можно сколько угодно и как угодно "говорить за Львов" но это не изменит, ни его географического местоположения, ни любви и обожания в глазах немногочисленного коренного населения. Городу, как огромному кашалоту, плевать на то, что о нем думает маленький кальмар. Потому что кашалот есть и будет, а кальмар - вот он есть, а вот уже его едят...
На правах одного из кальмаров скажу: Львов - это город, стены и брусчатка которого пропитаны жизнью. Тут, кажется, стоит только дотронуться до одного кирпичика - ощутишь тепло. То ли это остатки тепла старого австрийского камина, последний раз растапливаемого еще при жизни принца Фердинанда, а может просто на камне заснул старый забияка дворовой кот, и кирпич хранит остатки тепла его постоянно пинаемого жилистого зада...
Решая в школе задачку по математике, всегда рисовали на доске пункт А и пункт Б соединенные прямой линией. С этой точки зрения для меня Львов и пункт А и пункт Б одновременно. Это и пункт отправления ТУДА и место прибытия ОТТУДА. А когда А и Б находятся в одной точке - время перемещения из А в Б равно нулю. То есть, выезжая ТУДА, время останавливается, и начинает свой ход, только когда прибываешь оттуда. Это легко доказать: например, все те вопросы, которые остаются нерешенными на работе к началу отпуска так и не решаются при возвращении из него. Время останавливается, оно ждет, когда же его хозяин вернется и снова запустит работу этого неутомимого и безжалостного маятника...
Львов - город, к которому приятно прикоснуться. Есть много красивых, современных мест на земле, мест из пластика, стекла и бетона. И пусть даже кругом будет море людей, в таких местах первое чувство восторженного удивления быстро заменяет некоторое безразличие, как будто ты находишься на кладбище, а вокруг одни мавзолеи. Эти места не наделены жизнью. Почему? Быть может они еще просто недостаточно обжиты, слишком юны, еще не выветрился из них отвлекающий запах сырого бетона, еще не пробиваются, по спартански кроша асфальт и раздвигая камни тротуарной плитки одинокие ростки бурьяна, но уже, то там, то тут липнет каблук к брошенной на тротуар жуйке.
Чтобы стать живым, город должен прожить долгую и насыщенную жизнь. Таков есть Львов, каким я его себе представлял, и каким я его увидел, услышал и почувствовал. И сейчас, когда я закрываю глаза и "думаю за Львов", я представляю подкованное лошадиное копыто, которое высекает искру из сырой брусчатки мостовой, и исчезает, растворяясь в густом аромате свежезаваренного черного кофе. Вдалеке проезжает трамвай, и часы на ратуше снова бьют два удара, разнося сочный звук звенящей благородной бронзы над охряной черепицей сонных перешептывающихся кварталов...
-=АЩВ=-
|
